|
|
Рассвет в Москве
|
Лето 1937 года - беспосадочные перелеты Москва-Северный Полюс -
Америка. Самолет ''Ант-25''
поднимет в воздух сначала экипаж Чкалова, Байдукова, Белякова, а через месяц Громова,
Юмашева, Данилова. За этими героическими перелетами следит вся страна. Газеты посвящают
им почти все полосы. На первой полосе под фотографией летчиков публикуется радиограмма
с борта самолета. Лев Кассиль пишет очерки о перелете и летчиках. Чкалов и Громов
рассказывают о том, как они готовились и как они летели. Фоторепортеры, такие как
Самарий Гурарий, Георгий Зельма, Николай Петров и многие другие, кого потом причислят
к классикам отечественной фотографии, снимают эти события.
Герои спали. Часовой охранял их здоровое, ровное дыхание. Неутомимый доктор бдительно следил за дверью, подходя к ней на цыпочках и прислушиваясь. Герои спали. Между тем на самолет грузили плотно набитые провизионные рюкзаки с полуторамесячным запасом продовольствия и необходимыми вещами. Стоман бережно укладывал в задней части фюзеляжа ружья в чехлах, резиновую лодку, легкие раздвижные весла. Кругом было еще темно. А здесь свет прямоугольных прожекторов вырубил в синем прохладном массиве ночи лучистые параллелепипеды света. Шла экипировка самолета. Самолет поставили на весы. Начали заливать в баки горючее. Из Москвы привезли в тепло укутанных бидонах горячее масло. Потом заправленную, готовую к полету машину выкатили из ангара. Машина вошла в луч прожектора. У нее было ослепительно белое, узкое тело, черная голова с красным клювом в центре серебряного трилистника-пропеллера, алые, лакированные крылья. Машина вышла из ворот ангар, и казалось, что вместе с ней выполз быстрый летний рассвет с красноватыми крыльями зари, распростершимися над горизонтом. Туман отступил, сполз в сторону, свернулся жгутами и залез в канавы. Медленно и осторожно буксировали тяжело нагруженную машину по бетонной, выложенной из шестигранников дорожке на стартовую горку. Автомобиль – тягач осторожно тянул за упругие веревки, прикрепленные к шасси самолета. Чудесная краснокрылая воздушная машина неуклюже, хвостом вперед тащилась по дорожке, в чужой ей стихии земли и бетона.
Доктор разбудил героев. Материальная часть перелета была готова Доктору оставалось провести несколько неприятных процедур чтобы завершить подготовку живой человеческой силы, совершающей этот подвиг с охватом в два земных полушария. Герои шутливо отнекивались и молчали. Впрочем, они знали, что с доктором спорить бесполезно. Потом Чкалов, Байдуков, Беляков надевали специальное обмундирование: сперва шелковое белье, затем шерстяное, потом свитры, наконец, меховые чулки и унты. Одевшись, летчики с аппетитом позавтракали. Неторопливо собрали затем они свои дорожные вещи, марщрутные карты, приборы.
На аэродром съезжались провожающие. У машины, взведенной на стартовую горку, появились народный комиссар оборонной промышленности Рухимович, его заместитель Баганович М.М. .Нарком связи Халепский, командарм Алкснис, т.т. Янсон и Берганипов, конструктора машин Туполев, Сухой, летчики, товарищи героев.
Тов. Альтовский докладывал о погоде правительственной комиссии по организации полета. Весь маршрут был начерчен в разрезе на листе бумаге. Вот равнина полюса, вот высокие зубастые горы на границе Америки и Канады.
Полюс! С чувством странным и волнующим смотрели мы на карту. Вот сейчас эти трое сядут в эту чудесную машину, поднимутся к небу и полетят в Америку… через полюс!…Неугомонные и ненасытные!…Еще вчера казалось пределом мечтаний: завоевать полюс, сесть на макушку земли, обосноваться там. И вот это уже совершено, и сегодня не знающие покоя и остановок большевики приступают к использованию этой исторической победы над полюсом. Казалось, дальше уже некуда, достигли края земли. И вот начинается новое, неслыханное путешествие «за край земли». Новизна этого пути так непреоборима на первый взгляд, наше сознание так не привыкло видеть дорогу в другое полушарие идущей через глухие, таинственные просторы Арктики, что даже умозрительно трудно представить себе: вот через несколько минут машина, у которой мы стоим, уйдет от нас прямо в Америку. Это очень странно. Мы смотрим на розовато-голубое утреннее небо, и небо над Щелковым, знакомое дачное небо вдруг приобретает какую-то грандиозную протяженность: оно тянется до Америки. -Прямое сообщение: Щелково – Америка без посадок и пересадок с видом на Северный полюс, - шутит кто-то из провожающих.
Альтовский докладывает: над новой Землей – сплошная низкая облачность. Что делается за полюсом – неизвестно. Ну а над полюсом – редкая облачность. Это доподлинно известно. Это сообщил Папанин с полюса.
Посоветовавшись, все решают, что лететь можно. И вот в 3 ч. 35 м. у самолет появляется знаменитый человек – летчик. Герой Советского Союза. Не торопясь, слегка переваливаясь, тяжело ступая высокими унтами из нерпы, одергивая, короткую свободную куртку из желтой кожи, поправляя деловито высокие голенища, привязанные к поясу, на котором висит финка в чехле, в своей серой обычной кепке. Чкалов обходит вокруг самолета и приказывает запустить мотор. Надо торопиться и вылететь пока холодно, а то на жаре мотор быстро перегреется на взлете, когда придется дать газ до предела
Ревет мотор. Из под’ехавшего автомобиля выходят Беляков и Байдуков. В машину подают термосы с горячим чаем, папиросы. Потом к самолету протискивается человек в не совсем обычной для подмосковного аэродрома форме пограничника. Он говорит: «Позвольте ваши паспорта». Все удивлены. Оказывается он приехал на аэродром поставить визы, ведь трое улетают заграницу. Он делает пометку на загранпаспортах, прикладывает печать невозмутимо и деловито. И так Щелково официально становится международным портом, откуда с бетонной прославленной дорожке можно сойти прямо на ту сторону планеты.
4 часа. Старт дан. Далеко на горке в конце ровной двухкилометровой бетонной дорожки видна бело-красная изумительная птица с надписью на борту: Сталинский маршрут.
Ракета. Мотор. Пошли!!..
Машина бежит по дорожке. Она катится, сперва тяжело покачиваясь. Проходит минута разбега, длинная как бетонная дорожка, по которой скользит машина. Все быстрее и быстрее, все легче и воздушней становится бег машины, и вот наступает мгновение, когда бетонное полотно как бы отгибается вниз, и мы видим, что колеса вращаются уже в воздухе, расставшись с землей. По пологой кривой прекрасного старта Чкалов уводит свою краснокрылую машину в небо. Четыре часа 07 минут утра. Путь начат. Начался срок, положенный для свершения нового потрясающего летного подвига.
На аэродроме еще смутное утро, убегающий сумрак. А трое героев, опередив нас во времени, первыми встречают солнце, и оно освещает их яркокрасные крылья.
Москва еще спала, когда мы возвращались домой. Выходили дворники с метлами и брансбойтами. Начинался выходной день. Умытая, солнечная, летняя Москва просыпалась к новой славе, вставая навстречу веселому дню, навстречу солнцу, новой высокой тревоге и гордости за тех москвичей, которые на рассвете покинули город и землю, чтобы спуститься с неба уже в Америке.
А они летели. Вы встали. Вы читали газету. Вы ехали на дачу. А они летели. Вечером вы легли спать, а они летели. Утром вы сегодня встали, пошли на работу, а они летели. Мы пишем этот очерк. А они в это время летят за Северным полюсом, над Канадой или может быть уже дальше. Вы читаете сейчас эти строчки. А они все летят, летят в сплошном громе мотора в неукротимом, ни на минуту не прекращающемся движении все вперед и вперед.
Лев Кассиль. Очерк опубликован 20 июня 1937 года в газете ''Известия''. (Объектив №0)
| |
|
