Домой
Диксон
Природа
Еды
Чтиво
Ссылки
Мы
Фронт вдали от фронта
Гостевая ЧАТ Форум Mates Почта

27 августа 2006 года исполняется 64 года со дня героической обороны Диксона
Получив приказ сорвать транспортные перевозки по Северному морскому пути и захватить штаб морских операций на Диксоне с целью использования его данных для своих коварных замыслов, фашистский линкор «Адмирал Шеер» пришел в Карское море в августе 1942 года.
Возле острова Белуха он встретился с ледокольным пароходом «Сибиряков», командовал которым самый молодой в Арктике капитан А.А. Качарава.
Вот как рассказывает об этом сам Качарава, с которым журналистская судьба свела меня в Игарском порту в конце 70-х годов.

Изложу его рассказ, как помню. Но для этого вернемся в август 1942 года, в Карское море на борт парохода «Сибиряков», где на капитанском мостике стоит Качарава, вспоминая по-следний разговор с Иваном Дмитриевичем Папаниным – начальником Главсевморпути, который в очередной раз отказал ему в просьбе послать на фронт. Аргумент отказа был один: здесь тоже есть работа для фронта. «Сибиряков» шел по намеченному курсу. После разгрузки на Диксоне шли к Северной земле. Ледяных полей не было видно.
27 августа 2006 года исполняется 64 года со дня героической обороны Диксона Не прошло и суток, как «Сибиряков» оставил Диксон. Стоял полдень 25 ав-густа, когда судно изменило курс и стало двигаться на север. Вот на горизонте замаячили силуэты островов – Белухи, Центрального, Продолговатого, у берегов которых почти всегда льды. Качарава обернулся к вахтенному Иванову: Вот как рассказывает об этом сам Качарава, с которым журналистская судьба свела меня в Игарском порту в конце 70-х годов. Изложу его рассказ, как помню. Но для этого вернемся в август 1942 года, в Карское море на борт парохода «Сибиряков», где на капитанском мостике стоит Качарава, вспоминая по-следний разговор с Иваном Дмитриевичем Папаниным – начальником Главсевморпути, который в очередной раз отказал ему в просьбе послать на фронт. Аргумент отказа был один: здесь тоже есть работа для фронта.
«Сибиряков» шел по намеченному курсу. После разгрузки на Диксоне шли к Северной земле. Ледяных полей не было видно.
- Приготовиться к встрече со льдами! Вот как рассказывает об этом сам Качарава, с которым журналистская судьба свела меня в Игарском порту в конце 70-х годов. Изложу его рассказ, как помню. Но для этого вернемся в август 1942 года, в Карское море на борт парохода «Сибиряков», где на капитанском мостике стоит Качарава, вспоминая по-следний разговор с Иваном Дмитриевичем Папаниным – начальником Главсевморпути, который в очередной раз отказал ему в просьбе послать на фронт. Аргумент отказа был один: здесь тоже есть работа для фронта.
«Сибиряков» шел по намеченному курсу. После разгрузки на Диксоне шли к Северной земле. Ледяных полей не было видно.
Но вместо льдов встретили совсем другое. Старшина Иван Алексеев крикнул с наблюдательного мостика: Вот как рассказывает об этом сам Качарава, с которым журналистская судьба свела меня в Игарском порту в конце 70-х годов. Изложу его рассказ, как помню. Но для этого вернемся в август 1942 года, в Карское море на борт парохода «Сибиряков», где на капитанском мостике стоит Качарава, вспоминая по-следний разговор с Иваном Дмитриевичем Папаниным – начальником Главсевморпути, который в очередной раз отказал ему в просьбе послать на фронт. Аргумент отказа был один: здесь тоже есть работа для фронта.
«Сибиряков» шел по намеченному курсу. После разгрузки на Диксоне шли к Северной земле. Ледяных полей не было видно.
- Слева по курсу вижу дым! Вот как рассказывает об этом сам Качарава, с которым журналистская судьба свела меня в Игарском порту в конце 70-х годов. Изложу его рассказ, как помню. Но для этого вернемся в август 1942 года, в Карское море на борт парохода «Сибиряков», где на капитанском мостике стоит Качарава, вспоминая по-следний разговор с Иваном Дмитриевичем Папаниным – начальником Главсевморпути, который в очередной раз отказал ему в просьбе послать на фронт. Аргумент отказа был один: здесь тоже есть работа для фронта.
«Сибиряков» шел по намеченному курсу. После разгрузки на Диксоне шли к Северной земле. Ледяных полей не было видно.
- Запросите, что за судно. Вот как рассказывает об этом сам Качарава, с которым журналистская судьба свела меня в Игарском порту в конце 70-х годов. Изложу его рассказ, как помню. Но для этого вернемся в август 1942 года, в Карское море на борт парохода «Сибиряков», где на капитанском мостике стоит Качарава, вспоминая по-следний разговор с Иваном Дмитриевичем Папаниным – начальником Главсевморпути, который в очередной раз отказал ему в просьбе послать на фронт. Аргумент отказа был один: здесь тоже есть работа для фронта.
«Сибиряков» шел по намеченному курсу. После разгрузки на Диксоне шли к Северной земле. Ледяных полей не было видно.
Качарава в бинокль видел, как быстро увеличивается точка на воде. Уже можно было разглядеть боевую рубку, оружейные башни. Радист «Сибирякова» настойчиво запрашивал незнакомца, но тот молчал. Вот как рассказывает об этом сам Качарава, с которым журналистская судьба свела меня в Игарском порту в конце 70-х годов. Изложу его рассказ, как помню. Но для этого вернемся в август 1942 года, в Карское море на борт парохода «Сибиряков», где на капитанском мостике стоит Качарава, вспоминая по-следний разговор с Иваном Дмитриевичем Папаниным – начальником Главсевморпути, который в очередной раз отказал ему в просьбе послать на фронт. Аргумент отказа был один: здесь тоже есть работа для фронта.
«Сибиряков» шел по намеченному курсу. После разгрузки на Диксоне шли к Северной земле. Ледяных полей не было видно.
На Диксон ушла телеграмма: «Вижу крейсер. Идет без флага». Но тут незнакомец просемафорил: «Я – «Тускалуза». И сразу над судном взметнулся американский флаг. Крейсер шел полным ходом прямо на «Сибирякова». Вот как рассказывает об этом сам Качарава, с которым журналистская судьба свела меня в Игарском порту в конце 70-х годов. Изложу его рассказ, как помню. Но для этого вернемся в август 1942 года, в Карское море на борт парохода «Сибиряков», где на капитанском мостике стоит Качарава, вспоминая по-следний разговор с Иваном Дмитриевичем Папаниным – начальником Главсевморпути, который в очередной раз отказал ему в просьбе послать на фронт. Аргумент отказа был один: здесь тоже есть работа для фронта.
«Сибиряков» шел по намеченному курсу. После разгрузки на Диксоне шли к Северной земле. Ледяных полей не было видно.
Снова на Диксон полетела телеграмма, тут же пришел ответ: «Американских судов в этом районе нет. Это противник». Сейчас же в эфир вышел радист крейсера: «Требуем дать ледовую обстановку в проливе Вилькицкого. Днем предупреждение – не выходить на связь ни с кем!».
Качарава понял, что крейсеру нужна не только ледовая обстановка, но и караван судов, идущий следом за «Сибиряковым» с Диксона. Капитан принял первое решение: увести судно в пролив, под прикрытие островов.
Тем временем с мачты крейсера упал американ-ский флаг, и вверх пополз фашистский флаг со свастикой. Качарава принимает новое решение – принять бой! У четырех пушек занял свои позиции боевой расчет. Конечно, вступать в бой с вооруженным военным крейсером, превосходящим в скорости, - значит, пойти на смерть. Но надо было дать возможность каравану судна укрыться во льдах.
С крейсера раздался предупредительный выстрел, гулко ухнувший среди белого безмолвия. Огромный фонтан воды обрушился на палубу «Сибирякова». Крейсер то прибавлял, то убавлял скорость, словно заигрывая, как большой зверь с мелкой добычей. Правда, немцы опасались, как бы не узнали о его координатах, ведь тогда тайная операция «Вундерланд» будет рассекречена.
«Спустить флаг!» - просигналил крейсер. Но флаг на мачте «Сибирякова» по-прежнему развевался. На Диксон полетела телеграмма: «Всем! Всем! Всем! В Карском море появился фашистский крейсер. «Сибиряков» принимает бой». Телеграмму приняли, и 14 наших судов укрылись во льдах Вилькицкого пролива.
Четыре пушки «Сибирякова» выпускали снаряд за снарядом, но они не долетали до крейсера. Фашисты тоже не скупились: их снаряды ложились вокруг бортов «Сибирякова». Игра со смертью продолжалась. Качарава снова отдает приказ: «Идем на таран. Полный вперед!».
Такой дерзости фашисты не ожидали от небольшого гражданского судна. Перестав играть с русским судном в безопасную, как им казалось, игру, ударили рядом. На «Сибирякове» упала верхушка фок-мачты, увлекая флаг. Алексеев рванулся к трапу, но очередной снаряд разорвался на палубе рядом с ним. Его подхватил Синьковский, а Новиков побежал к флагу и укрепил его на мачте.
Снаряды продолжали рваться на палубе. Начался пожар, дым разъедал глаза, стоял ужасный грохот. Таким увидел капитан свой «Сибиряков», идущий на смерть.
Взрывной волной Качараву швырнуло на поручни. С трудом удержавшись за них правой рукой (левая была перебита осколками), глянул на палубу: там все горело, рвались баки с бензином. Судно потеряло управление.
- Шлюпки - на воду! В первую очередь - раненых, женщин, - прохрипел капитан.
Качарава наблюдал за посадкой в шлюпки оставшихся в живых и надеялся, что им удастся добраться до островов. Откуда-то из глубины дыма появился весь в копоти механик Бочурко и доложил:
- Машине – конец. Пора открывать кингстоны.
- Пора, Николай Григорьевич, пора.
Это было последнее, что увидел капитан. Осколки гранат разворотили живот, он потерял сознание. Его положили на брезент и опустили в шлюпку.
- Немедленно отходить! – командовал комиссар Элимелах. – Я приказываю!
Нос «Сибирякова» стал медленно уходить в морскую пучину. На палубе рядом с Элимелахом стоял Бочурко. Вскоре в штабе мор-ских операций Диксона узнали, с каким крейсером держал неравный бой «Сибиряков». Это был «Адмирал Шеер», которому доверили операцию «Вундерланд», чтобы перекрыть снабжение советских войск с Севером.
У крейсера были хорошая скорость, маневренность, вооружение. Да и командир крейсера Менсен Больхен был известен в Ставке как опытный налетчик. Благодаря боевым действиям «сибиряковцев» операция «Вундерланд» была рассекречена.
Для команды «Сибирякова» после того дня начались мучительные годы плена в контрлагерях. Они рвались на Родину, но побеги не удавались. Их разбросали по разным гитлеровским лагерям.
После освобождения советскими войсками лагерей «Марине-Гулаг» и «Штутт-гоф» они вернулись на Родину. По окончании войны каждый из «сибиряковцев» пошел своим путем. Качарава остался верен морю. Ходил на ледокольном паро-ходе «Леваневский», на дизель-электроходе «Байкал», а потом стал капитаном парохода «Тбилиси». Отработав много лет в арктических морях, Качарава вернулся в Грузию, участвовал в создании нового морского пароходства. Последние годы жизни работал начальником Грузинского морского пароходства в Батуми. Легендарный капитан прожил трудную и деятельную жизнь, в которой всегда было море. Похоронен он в приморском Батуми.
А вот что о тех памятных днях рассказывает участница обороны Диксона в 1942 году Клавдия Алексеевна Неронова:
- В 1942 году я работала санитаркой в больнице Диксона и хорошо помню нападение на поселок немецкого крейсера «Адмирал Шеер».
24 августа 1942 года нас, комсомольцев, собрали в политотделе и объявили, что к Диксону приближается фашист-ский крейсер «Адмирал Шеер», возможен обстрел поселка и острова, нужно быть готовыми к этому.
Я была назначена сандружинницей в отряд к Ивану Сергеевичу Ушакову. Погода в этот вечер была плохой. С моря дул ветер, моросил дождь. Поутру была объявлена полная светомаскировка. Мы дежурили до полуночи, а после пришли домой.
Жили в комнате втроем: Нина Чебыкина, Галина Назарова и я. В радиоузле поселка в эту ночь дежурил радист Клизе, он и объявил тревогу, когда у берегов Диксона появился фашистский крейсер.
Войдя в створы, крейсер пустил снаряд в сторону пирса. Первый удар принял на себя пароход «Дежнев». В судне появилась пробоина, но моряки вступили в неравный бой с фашистами. На берегу находилась батарея лейтенанта Н.М. Корнякова. Ее собирались куда-то перебазировать морским путем. Но, когда появился крейсер, Корняков привел батарею в боевую готовность. Трактором вывез пушку на гору, за порт Диксон, и оттуда стал вести прицельный огонь.
Наш сформированный из жителей Диксона стрелковый полк как раз находился на берегу Карского моря. В случае высадки десанта мы должны были встать на защиту поселка. Но крейсер, получив отпор, повернул назад, обстреляв на обратном пути остров Конус, Новый Диксон и остров Большой Медвежий.
Вернулись и мы на свое рабочее место. Я пришла в больницу. Там уже было много тяжелораненых моряков. Главным врачом тогда работал Владимир Николаевич Андреев. Он и его жена, Надежда Сергеевна Котельникова, работали не покладая рук. Операции шли друг за другом. Было очень тяжело. И даже прилетел на помощь профессор из Норильска с ассистентом. И многим морякам удалось спасти жизни.
Память о тех, кто отдал свою жизнь в боях за оборону Диксона, будет вечно жить в наших сердцах, сердцах благодарных полярников.
Галина ЗАБЕЛКИНА, член Союза журналистов России.

Архивной строкой
«Немецкому крейсеру удалось совершить нападение на порт Диксон с целью его разрушения. Но, встретив упорное сопротивление сторожевого корабля «Дежнев» и артиллерийской батареи лейтенанта Корнякова, «Адмирал Шеер» был вынужден отступить». (История Второй мировой войны, том 5-й, стр. 263).
25 августа 1942 года в 11 часов 25 минут команда парохода «Сибиряков» в районе северо-западнее архипелага Норденшельда заметила вражеский корабль. Приняв неравный бой, «Сибиряков» в 14 часов 05 минут погиб. Открытым текстом радист «Сибирякова» сообщил на Диксон о вражеском боевом корабле. В поселке Диксон тотчас подняли по тревоге ополчение. Женщин и детей эвакуировали в относительно безопасное место, в устье реки Лемберова.
Ополчением командовал главный инженер Диксонстроя Мережков, комиссаром был начальник политотдела Ивушкин. Организацией обороны занимались начальник морских операций западного сектора Арктики Минеев, начальник штаба мор-ских операций Еремеев, комиссар Северного отряда Беломорской военной флотилии Бабинцев и начальник полярной станции Сидорин.
Шифровальщик штаба Иванов, синоптик Фролов и гидролог Сомов должны были взять мешки с секретной документацией, сесть в катер, пересечь пролив, чтобы при необходимости скрыться в тундре и спасти документы или уничтожить их.
27 августа «Адмирал Шеер» начал приближаться к акватории порта. Начальник Диксонского порта Коло с товарищами, вооруженные ручным пулеметом, с диском патронов и винтовкой с одной обоймой, побежали вдоль берега, чтобы помешать высадке десанта.
«Дежнев» пошел на сближение с крейсером. На причале открыло огонь одно из орудий артиллерийской батареи, которой командовал лейтенант Корняков. Артиллеристам помогали жители Диксона.
Из судового журнала СКР-19:
«27 августа, бухта Диксон.
01.35. Из-за мыса бухты Хаймен показался линкор.
01.37. Открыл огонь.
01.38. Открыли ответный огонь.
01.41. Прямое попадание в районе 3-4-го трюма.
Отмечено попадание береговой батареи по юту линкора, где вспыхнул пожар, а также по линкору в районе док-мачты.
01.45. Продолжаем вести огонь. Ранены помощник капитана и управляющий огнем второй батареи, есть убитые… Дали команду «Стоп машинам!». Ставили дымовую завесу.
01.48. Линкор прекратил обстрел рейда Диксона.
02.00. Корабль лег на грунт, приступил к устранению повреждений».
Весь бой длился чуть более 30 минут. На «Дежневе» были ранены 30 человек. Погибли в бою и позже от ран 20 матросов.
Газета "Таймыр"

В начало

Обсудить в форуме
Диксон Природа Чтиво Eды Гостевая ЧАТ Форум Mates Мы Ссылки

Hosted by uCoz